Путь кинжалов - Страница 200

200

Ранд расцепил зубы. Сколько не скрипи зубами, это не поможет. Он округлил глаза, надеясь, что выглядит безумцем, а не просто разъяренным донельзя.

– Большинство Айз Седай обходят Солнечный Дворец стороной, – сказал он. – Кроме тех, кто дал мне клятву верности. И тех, кого я захватил в плен. – О Свет, а с ними-то что делать? Ну, пока Хранительницы Мудрости держат их у себя, все в относительном порядке.

– Видимо, айильцы считают, что я могу приходить и уходить, когда хочу, – с отсутствующим видом промолвила Кадсуане, поглядывая на пяльцы и словно раздумывая, не взяться ли снова за шитье. – Поболтать с мальчиком, чтобы помочь ему. Хотя не знаю, кому, кроме его матери, захочется тратить время на пустые разговоры.

Ранд заставил себя не стискивать челюсти. Эта женщина спасла ему жизнь. Она и Дамер Флинн, и другие, Мин в том числе. Но перед Кадсуане у него должок. Чтоб ей сгореть!

– Я хочу, чтобы ты стала моей советницей. Теперь я король Иллиана, а у королей есть советницы из Айз Седай.

Кадсуане скользнула взглядом по короне.

– Ну уж нет. Советнице слишком часто приходится стоять и смотреть, как тот, кому она дает советы, заваривает такую кашу... Меня это не устраивает. Ей также часто доводится выслушивать приказы, а это не по мне. Может, другая подойдет? Например, Аланна?

Невольно Ранд выпрямился. Знает ли она об узах? Мерана говорила, что от Кадсуане трудно что-либо скрыть. Или это «верные» Айз Седай разболтали? О Свет, как ему хотелось, чтобы Мин хоть разок ошиблась. Но скорее он научится дышать под водой.

– Я... – Он не мог заставить себя сказать, что она ему нужна. – А если тебе не пришлось бы давать никаких клятв?

– Думаю, могло бы получиться, – с сомнением произнесла она, глядя на свои стежки. Подняла голову, взглянула Ранду в глаза. – Ты говоришь... с тревогой. Не пристало женщине упрекать мужчину в том, что он боится, – даже если у него есть на то веская причина. Беспокоишься за сестру, которую не успел превратить в прирученную собачонку? Давай подумаем. Могу тебе кое-что пообещать. Надеюсь, ты будешь меня слушать – и горько пожалеешь, если мне придется впустую воздух сотрясать, – но я не стану заставлять тебя поступать по-моему. Естественно, всякая ложь возбраняется – это тоже, наверное, тебя не слишком устраивает, – но я не рассчитываю, что ты станешь раскрывать передо мной свои сокровенные чаяния. То, что я буду делать, пойдет на пользу тебе – не мне, не Белой Башне, а только тебе. Это умерит твои опасения? О, прошу прощения, – твои тревоги.

Не зная, нужно ли смеяться, Ранд не сводил взгляда с Кадсуане.

– Тебя учили этому? – спросил он. – Я имею в виду – давать обещания так, словно это угрозы.

– Ах да, понимаю. Тебе нужны правила. Что бы ни говорили, но мальчишкам нужны правила. Очень хорошо. Давай подумаем. Я не выношу грубости. Так что будь вежлив со мной, с моими друзьями и моими гостями. Если не догадываешься, это значит, что на них нельзя воздействовать Силой, что нужно сдерживать свой нрав, который мне весьма памятен. Это относится и к твоим... товарищам в черных мундирах. Будет жаль, если мне придется отшлепать тебя по вине одного из них. Достаточно? Если надо, могу и другие правила ввести.

Ранд поставил чашку рядом со стулом. Чай стал холодным и горьким. Под окном намело сугробик снега.

– Вроде бы безумцем суждено стать мне, но ты, Айз Седай, уже сошла с ума. – Поднявшись, он зашагал к двери.

– Надеюсь, ты не воспользовался Калландором? – любезным тоном спросила Кадсуане. – Слышала, он пропал из Твердыни. Один раз тебе удалось спастись, но дважды может не получиться.

Ранд остановился как вкопанный, оглянулся через плечо. Женщина вновь взялась за иголку и протыкала ее через ткань в пяльцах! Дунул ветер, закружив снежинки, а она и головы не повернула.

– Что ты хочешь сказать?

– Что? – Кадсуане даже головы не подняла. – О-о, даже в Башне очень немногие знали, что такое Калландор, до того как он попал тебе в руки, но в затхлых уголках библиотеки Башни сокрыто столько удивительного! Несколько лет я там копалась, с тех пор как у меня впервые возникли подозрения, что ты уже, быть может, сосешь материнскую грудь. Как раз перед тем, как я решила на покой удалиться. Младенцы – грязнули известные, и я ведать не ведала, как отыскать тебя, пока ты пачкаться не перестанешь.

– Что ты хочешь сказать? – грубо повторил Ранд.

Кадсуане подняла голову. Ее волосы теребил ветер, на платье блестели снежинки, но выглядела она по-королевски величественно.

– Говорили же тебе: я не терплю грубости. Если ты просишь у меня помощи, то проси вежливо. И ты еще не извинился за свое сегодняшнее поведение!

– Что ты говорила о Калландоре?

– В нем есть изъян, – кратко отозвалась Айз Седай. – Отсутствует преграда, защита, благодаря которой другими са’ангриалами можно пользоваться без опаски. И, видимо, поэтому порча усиливается, ввергая разум в безумие. Во всяком случае, пока человек пользуется клинком. Единственный безопасный для тебя способ воспользоваться Мечом-Который-Не-Меч, единственный способ использовать его без риска погубить самого себя или же натворить Свет знает каких безумств, – это соединиться с двумя женщинами, причем одна из них должна управлять потоками.

Стараясь не сутулиться, Ранд зашагал прочь. Значит, Эдли погубила не просто необузданность саидин. Он убил его в тот момент, когда отправил за Калландором Наришму.

Голос Кадсуане настиг Ранда.

– Запомни, мальчик, – ты должен просить вежливо. Ты должен извиниться. Я прощу тебя, если твои извинения будут по-настоящему искренни.

200