Путь кинжалов - Страница 202

202

И тут Алис будто очнулась и заговорила вновь:

– Сарейния, вечером, когда остановимся на ночлег, ты явишься ко мне, с розгой. А розгу срежешь собственноручно, сегодня утром двинемся в путь. И ты тоже, Астра, – я узнала твой голос! – А потом повернулась к Реанне: – Когда мы остановимся на ночлег, я сама явлюсь к тебе, и ты вынесешь решение. А почему никто в путь не собирается? Особое приглашение нужно?

Женщины из Родни кинулись врассыпную.

Когда отряд миновал мост через замерзший ручей, что выгибался петлей возле деревни, а Найнив все никак не могла поверить тому, какое зрелище упустила, и потому сердито высматривала, кого бы приструнить, Сарейния и Астра везли с собой розги – как и Алис, – а у Зарии и Кирстиан под темными плащами были срочно найденные белые платья. Ищущие Ветер показывали на них пальцами и громко смеялись. Но многие из Родни по-прежнему шептались, сбиваясь в кучки и умолкая, стоило сестре или кому-то из Объединяющего Круга взглянуть на них. И на Айз Седай они посматривали искоса.

Восемь дней то пробивались сквозь сугробы, когда не валил с неба снег, то скрипели зубами в гостинице, когда не пускал дальше снегопад. Восемь дней Родня пребывала в задумчивости, восемь дней Ищущие Ветер заносчиво вели себя с Родней, а заодно и с Айз Седай. На утро девятого дня Илэйн начала подумывать, что скоро кто-то вцепится кому-то в глотку.

Она уже гадала, одолеют ли они последние десять миль, оставшиеся до Кэймлина, без смертоубийства, когда к ней в дверь постучала Кирстиан и, не дожидаясь ответа, ворвалась внутрь. В простом шерстяном платье не было и намека на белый цвет, приличествующий послушнице, и она отчасти обрела свое прежнее достоинство (как будто знание будущего благотворно сказалось на настоящем). Кирстиан поспешно присела в реверансе, зацепившись за свой плащ, в ее почти черных глазах плескалась тревога.

– Найнив Седай, Илэйн Седай, лорд Лан сказал, чтобы вы сразу же пришли, – еле дыша, вымолвила Кирстиан. – Он велел мне никому не говорить, и вы тоже ничего не должны говорить.

Илэйн и Найнив переглянулись с Авиендой и Бергитте. Найнив пробурчала под нос что-то о мужчине, который не отличает личного от прочего, а потом вспыхнула, но было ясно, что она и сама не верит своим словам. Илэйн ощутила, как подобралась Бергитте – стрела на натянутой тетиве.

Кирстиан не знала, чего хотел Лан, знала лишь, что должна отвести их к маленькой хижине за околицей деревни с названием Кулленов Распуток, где Аделис минувшей ночью держала Испан. Лан стоял снаружи, глаза его были морозны как воздух, Кирстиан он внутрь не пустил. Переступив порог избушки, Илэйн поняла, почему.

Возле перевернутого табурета лежала на боку Аделис, неподалеку от вытянутой руки валялась простая деревянная чашка. Глаза Аделис смотрели в никуда, лужица крови, вытекшей из глубокой раны на горле, уже свернулась. На маленьком топчанчике, уставясь в потолок, лежала Испан. Губы растянуты, обнажая мертвый оскал, в выпученных глазах застыл ужас. А в груди ее торчал деревянный кол в запястье толщиной. Молоток, которым забивали кол, валялся рядом, на краю темного пятна, расползшегося из-под топчана.

Илэйн заставила себя не думать о бунтующем желудке.

– О Свет! – выдохнула она. – Свет! Кто мог это сделать? Как вообще это могло случиться?

Авиенда задумчиво покачала головой, а Лан просто смотрел разом во все стороны, словно ожидая, что тот, кто совершил это убийство, ворвется в одно из двух крошечных оконец или вломится сквозь стены. Бергитте вытащила поясной нож и, судя по ее лицу, очень жалела, что при ней нет лука. Та стрела в голове Илэйн будто затрепетала на тетиве.

Вначале Найнив замерла на месте, разглядывая обстановку. Впрочем, смотреть было почти не на что. Трехногий табурет, на неструганом столе мигающая лампа, зеленый чайник и вторая чашка, сложенный из нетесаного камня очаг с остывшей золой. Вот и все, не говоря об очевидном. Сделав всего шаг, Найнив оказалась у стола. Потом сунула палец в чайник, поднесла ко рту, облизала, сплюнула – и опорожнила весь чайник на стол. Растеклась лужица. Илэйн изумленно заморгала.

– Что случилось? – холодно поинтересовалась от двери Вандене. Лан шагнул было загородить дверь, но она остановила его еле заметным жестом. Илэйн собралась было приобнять ее, но Айз Седай, подняв руку, остановила девушку. Взор Вандене не отрывался от сестры, на лице невозмутимая маска. Мертвой женщины на топчане для нее будто и не существовало.

– Когда я увидела, как вы все сюда направляетесь, то подумала... Мы знали, что нам осталось не так уж много лет, но... – Голос – само бесстрастие, наверняка напускное. – Что ты обнаружила, Найнив?

Странно было видеть сочувствие на лице Найнив. Прочистив горло, она указала на размякшие листья чая и на белые стружки среди черных листьев.

– Это корень багряного терна, – произнесла Найнив, стараясь говорить отстраненно. – Сладкий на вкус, так что в чае его не заметишь, особенно если много меда положить.

Вандене кивнула, не сводя взора с сестры.

– В Эбу Дар Аделис пристрастилась к сладкому.

– Малая доза снимает боль, – сказала Найнив. – А большая... Большая убивает, но медленно. Достаточно даже нескольких глотков. – Глубоко вздохнув, она прибавила: – Возможно, они оставались в сознании несколько часов. Не в силах пошевелиться. Либо тот, кто это сделал, не хотел рисковать – вдруг кто-то противоядие принесет (хотя мне о таком неизвестно, и вообще уж очень крепкий был настой). Либо же хотел, чтобы они узнали, кто их убивает.

Илэйн охнула, но Вандене просто кивнула.

202