Путь кинжалов - Страница 48

– Уводи всех в поместье, Найнив, – сказала Илэйн. Солнце уже скатилось к закату; светлого времени оставалось часа два. – Мастер Хорнуэлл удивится такому количеству гостей на ночь глядя. Но скажите ему, что вы все – гости девочки, которая рыдала над красноперкой с перебитым крылом. Вряд ли он забыл тот случай. Я приеду как только смогу.

– Илэйн, – начала Авиенда обеспокоенным голосом, а Найнив резко накинулась:

– Да ты что себе думаешь, ты...

Прекратить все это можно было одним-единственным способом. Илэйн выщипнула из плетения одно волокно; нить затрепыхалась, будто щупальце, размочалилась на конце, искорки саидар исчезали на глазах. Илэйн не заметила, как Авиенда распустила свое плетение, но видела оставшийся от него след.

– Ступай, – сказала девушка Найнив. – Я подожду, пока вы подальше отойдете. – Найнив смотрела на нее с отвисшей челюстью. – Так нужно, – вздохнула Илэйн. – Через несколько часов на ферме окажутся Шончан. Даже если они подождут до завтра, вдруг среди дамани найдется та, что обладает Талантом читать следы? Найнив, я не хочу, чтобы Шончан узнали о Перемещении. И не допущу такого!

Найнив пробурчала под нос что-то нелестное о Шончан – судя по всему, костерила их по-всякому. Потом громко заявила:

– Ладно, а я не допущу, чтобы ты себя выжгла! Верни нить на место! Пока все не взорвалось, как говорила Вандене. Ты же всех нас убьешь!

– Ее нельзя вернуть на место, – сказала Авиенда, положив ладонь на руку Найнив. – Она начала и должна закончить. А ты, Найнив, должна сделать, как она сказала.

Брови Найнив поползли вниз. «Должна» – да кому и что она успела задолжать? Впрочем, дурой она не была, а потому, сердито поглядев на Илэйн, на врата, на Авиенду, на мир вокруг, крепко обняла подругу – у той аж ребра затрещали.

– Будь осторожна, ладно? – прошептала Найнив. – Если ты себя убьешь, я с тебя шкуру заживо спущу! – Несмотря ни на что, Илэйн рассмеялась. Найнив фыркнула, отстранив ее от себя и держа за плечи. – Ты поняла, что я хотела сказать, – проворчала она. – И не думай, именно так и будет! Будет, – добавила она приглушенно. – Береги себя.

С десяток секунд Найнив собиралась с мыслями, моргала, натягивала голубые перчатки. Вроде бы в глазах ее блеснула влага, хотя того быть не могло: других Найнив доводила до слез, но сама никогда не плакала.

– Ну, ладно, – громко сказала она наконец. – Алис, если еще не все готовы... – Повернувшись, она умолкла.

Все, кто должен был ехать верхом, даже Морской Народ, сидели в седлах. Стражи собрались возле сестер; Лан и Бергитте вернулись, Бергитте с тревогой поглядывала на Илэйн. Слуги выстроили вьючных лошадей в колонну, а Родня терпеливо ждала, большинство – пешие, только старшие верхом. Часть лошадей, годившихся под седло, навьючили мешками с провизией и узлами с вещами. Те, кто взял вещей больше разрешенного – ни одна не принадлежала к Родне, – несли свои узлы за спиной. Стройная алтаранка, та, что со шрамом, согнулась в три погибели под своей поклажей и зло косилась на окружающих, но не на Алис. Все, способные направлять Силу, уставились на переходные врата. Многие слышали слова Вандене о возможных опасностях и потому взирали на серебристую жилку будто на гадюку.

Сама Алис подвела Найнив лошадь и придержала стремя. Найнив развернула кобылку на север, Лан на Мандарбе ехал рядом с выражением крайнего смирения на лице. Почему Найнив не осадила Алис, Илэйн не понимала. Послушать Найнив, едва перестав считаться девчонкой, она уже отчитывала женщин старше себя и ставила их на место по десять раз на дню. И в конце концов, она ведь Айз Седай – рядом с бугорком Родни это как гора.

Колонна двинулась в путь. Илэйн посмотрела на Авиенду и Бергитте. Авиенда просто стояла, сложив руки на груди; в руке она сжимала ангриал – фигурку женщины с распущенными волосами. Бергитте приняла поводья Львицы у Илэйн, намотала на руку вместе с другими – лошади Авиенды и своей собственной. Потом отошла к небольшому валуну, торчавшему из земли шагах в двадцати, и уселась на него.

– Вы двое должны... – заговорила было Илэйн, потом закашлялась, заметив удивленно вскинутые брови Авиенды. Невозможно отослать Авиенду подальше от опасности и не навлечь тем самым на нее позора. – Я хочу, чтобы ты пошла с ними, – сказала она Бергитте. – И захвати Львицу. Мы с Авиендой по очереди поедем на ее мерине. Перед сном совсем неплохо пройтись.

– Если ты станешь обращаться с мужчиной и вполовину так же хорошо, как с лошадью, – с кривой ухмылкой заметила Бергитте, – он будет твой навеки. Лучше я посижу немного. И так уже сегодня верхом покаталась. Я у тебя не на побегушках. Мы можем ломать комедию на виду у сестер и перед другими Стражами, но нам-то с тобой лучше знать.

Несмотря на насмешливые слова, Илэйн чувствовала в них теплоту и симпатию. Нет, больше, чем симпатию. У Илэйн вдруг защипало глаза. Ее смерть поразит Бергитте в самое сердце – таковы узы Стража, – но осталась та не по обязанности, а по зову дружбы.

– Я очень рада, что у меня две такие подруги, – просто сказала Илэйн.

Бергитте ухмыльнулась, будто девушка сморозила какую-то глупость.

Но Авиенда, гневно вспыхнув, вперила взгляд в Бергитте, а потом поспешно перевела взор на колонну. Та еще не достигла первого холма, находившегося где-то в полумиле впереди.

– Лучше подождать, пока с глаз не скроются, – произнесла она, – но долго тянуть нельзя. Как только начинаешь расплетать, потоки как бы... скользкими становятся.... И торопиться нельзя. Выпустишь одну – все равно что плетение отпустить; оно сложится как ему угодно. Каждую нить нужно ослаблять до тех пор, пока она поддается. Чем больше распускается одна, тем легче увидеть другие, но всегда нужно браться за ту, которую лучше видно. – Тепло улыбнувшись, айилка прижала пальцы к щеке Илэйн. – У тебя все получится, если ты будешь осторожна.