Путь кинжалов - Страница 79

Илайас раздраженно сгреб в пригоршню свою длинную бороду.

– Паренек, я и без нее насмотрелся на салдэйек. Тот год был не единственным, который я провел в их стране, и хорошо, если мне удалось встретить там пять женщин, имевших если не мягкий нрав, то хотя бы сносные манеры. Конечно же, она не гадюка, она пантера. И не рычи на меня, чтоб тебе сгореть! Держу пари на свои сапоги: услышав мои слова, она бы улыбнулась!

Перрин гневно открыл рот, но тут же закрыл его, только сейчас поняв, что и впрямь издавал глубокий горловой рык. Это ж надо до такого додуматься: Фэйли улыбнулась бы, услышав, как ее назвали пантерой!

– Ты еще скажи, она хочет, чтобы я на нее кричал.

– Что-то в этом роде, Перрин. Во всяком случае, не исключено. Возможно, конечно, что она шестая. Возможно, но... Понимаешь, большинство женщин таковы: стоит тебе повысить голос, и у нее уже глаза как ледышки, а ты начинаешь оправдываться, словно это не она первая насыпала тебе за шиворот горячих углей. Но проглоти язык перед салдэйкой, и она решит, будто ты считаешь ее недостаточно сильной, чтобы выстоять перед твоим гневом. Для нее это оскорбление, и будь счастлив, если после такой обиды она тебя не выпотрошит и не скормит потроха тебе же на завтрак. Салдэйка – не женщина из Фар Мэддинга, желающая, чтобы мужчина сидел, где она укажет, и подскакивал, стоит ей щелкнуть пальцами. Она – пантера и хочет, чтобы ее мужем был леопард. О Свет, похоже, я сам не знаю, что делаю. Давать мужчине советы насчет его жены – лучший способ нажить врага.

Илайас без всякой нужды натянул поглубже свою шляпу и хмуро оглядел склон, словно подумывал, не скрыться ли в лесу, но вместо того уставил палец в грудь Перрину.

– Послушай! Я всегда знал, что ты не просто блуждаешь, отбившись от стаи, а нынче, сопоставив услышанное о тебе от волков с известием, что ты направляешься на встречу с этим Пророком, решил, что тебе не помешает друг, который мог бы прикрыть твою спину. Правда, волки не упоминали, что ты, оказывается, вожак этих миленьких майенских копейщиков. И Гаул об этом не обмолвился. Так что, хочешь, останусь с тобой, а нет – мир велик, и в нем полно мест, где я еще не бывал.

– Еще один друг никогда не помешает, Илайас, – пробормотал Перрин, мучительно размышляя, неужто Фэйли и впрямь понравится, вздумай он на нее кричать. Недюжинная сила приучила его к осторожности; зная, что он ненароком может повредить другим, Перрин привык обуздывать свой гнев. А необдуманные слова причиняют боль не меньшую, чем кулаки. Нет, это чепуха, ерунда какая-то. Ни одна женщина не потерпит такого обращения ни от мужа, ни от кого бы то ни было.

Крик голубого зяблика заставил Перрина вскинуть голову и насторожиться. Крик был слабым, таким, что даже он расслышал его с трудом, но спустя несколько мгновений птичья трель прозвучала ближе, потом повторилась совсем близко.

Илайас приподнял бровь: он знал голоса птиц Порубежья. Перрин научился этому сигналу от шайнарцев, среди которых был и Масима, а затем познакомил с ним своих двуреченцев.

– К нам гости, – сказал он Илайасу.

Гости – четыре скакавших легким галопом всадника – появились на виду прежде, чем они с Илайасом достигли подножия холма. Впереди скакала Берелейн, обок с незнакомой женщиной в запыленном бледно-зеленом плаще с надвинутым капюшоном, а следом за ней Анноура и Галленне. Не замедляя аллюра, они промчались через майенский лагерь и остановились у шатра, расцвеченного красными и белыми полосами. Кайриэнские слуги высыпали навстречу, чтобы принять поводья и поддержать стремя, и не успела еще осесть поднятая лошадьми пыль, как новоприбывшие скрылись за пологом.

Само собой, нежданный визит вызвал в лагере оживление. Двуреченцы оживленно переговаривались, молодые дуралеи, таскавшиеся за Фэйли, возбужденно гомонили, вытягивая шеи, словно могли разглядеть что-то сквозь стены шатра. Грейди с Неалдом следили за шатром из-за деревьев, время от времени склоняясь друг к другу и перешептываясь, хотя никого, кто мог бы их подслушать, поблизости не было.

– Похоже, гости не совсем обычные, – тихо промолвил Илайас. – Присматривай за Галленне, от него можно ждать неприятностей.

– Ты знаешь его, Илайас? – спросил Перрин. – Конечно, мне хочется, чтобы ты остался, но если, по-твоему, он может рассказать кому-то из сестер, кто ты такой... – Айбара пожал плечами. – Сеонид или Масури я, пожалуй, мог бы остановить, – ему хотелось верить, что это так, – но Анноура будет делать, что сочтет нужным. – Он даже не знал, что она в действительности думает о Масиме.

– О-о, – криво усмехнулся Илайас, – Бертайн Галленне ведать не ведает об Илайасе Мачира. «Немногих знает ДжакПростак, а про него наслышан всяк». Зато я его знаю. Он не выступит против тебя и не станет действовать у тебя за спиной, но дров наломать может запросто. Кто у них с головой, так это Берелейн. Ей с шестнадцати лет приходилось отвлекать Тир от Майена, настраивая тайренцев против Иллиана. Она умеет маневрировать, а Галленне признает только грубую силу. В этом он хорош, но ничего другого просто не видит, и иногда его заносит.

– Я уже понял, насчет обоих, – пробормотал Перрин.

Так или иначе, Берелейн доставила посланницу Аллиандре: она не стала бы спешить ради того, чтобы похвалиться новой служанкой. Вопрос в том, зачем Аллиандре потребовалось кого-то посылать.

– Мне надо выяснить, хороши ли новости, Илайас. Потом мы поговорим о том, что творится на юге, – сказал Перрин и, прежде чем повернуться, добавил: – И ты сможешь познакомиться с Фэйли.

– Бездна Рока, вот что на юге, – бросил Мачира вслед. – Во всяком случае, нечто весьма похожее. Будто Запустение разрастается.